Эта сказка имеет непосредственное отношение к мяу-религии.
читать дальше
Гроссмейстер.
Жил когда-то на свете великий мудрец с глубокими, веселыми глазами, похожими на древние озера, по которым весело прыгает молодой весенний свет. Мудрец был очень стар, и только глаза у него были без возраста. Некоторые, глядя в них, говорили, что они древнее самого мира, а другие – что моложе, чем у младенца.
И только дети просто смотрели в них и радовались, потому что глаза светились особенным светом, а их обладатель рассказывал презабавные сказки. И мудрец перестал общаться со всеми кроме детей и удалился от мира, поселившись на дереве, залезть на которое могли только дети, такое оно было высокое и тонкое.
Так летели годы, дети становились старше, сами становились мудрецами и заводили свои собственные домики на деревьях. Некоторые превращались во Взрослых и переставали приходить к нему, но мудрец никогда не расстраивался – ведь вокруг него всегда были дети, и они никогда не уставали слушать его старые, как мир сказки, даже если потом, годы спустя, они уходили и больше никогда не вспоминали о нем. Ведь он был мудрец и знал, что дети есть всегда.
И он продолжал говорить о том, как родилось время, о том, как совсем молодой еще Бог впервые открыл для себя Слово и о том, как сделал из этого слова себя, а из себя Луну и Солнце, и Космос, и Время. О том что, как и все первые творения, они вышли так себе, а Время к тому же постоянно дает сбои.
О том, как чудесно сидеть теплым, летним днем в прохладной тени деревьев и попивать травяной чай, слушая музыку высших сфер. Хотя, всегда добавлял он, если есть что-нибудь сладенькое, лучше уж поесть его, потому что музыка сфер есть всегда, а сладенькое в доме с таким количеством детей – совсем нет.
А если уж выдавалась спокойная минутка, когда не надо было рассказывать сказку, петь песню или чинить старую-престарую остроконечную шляпу с широкими полями, доставшуюся ему еще от дедушки он варил сладкую вату, которую любил не меньше, чем музыку сфер.
По вечерам он всегда брал в зубы трубку, надевал очки и принимался мастерить из дерева новые игрушки для детей. Он уже был глубоким стариком с окладистой бородой, кустистыми бровями и морщинистым лицом и ему было бы тяжело работать руками, но Время, заметив это, всякий раз стоило ему взяться за инструменты, чуть-чуть возвращалось назад, и он мог работать даже лучше, чем в молодости, когда еще не был мудрецом.
Случилось так, что по соседству с ним жил прекрасный-препрекрасный принц. С самого детства не было для него большего удовольствия, чем читать мудрые трактаты и упражняться в воинском искусстве. Когда ему было пять, он уже прочел все книги в королевстве, обыграл всех учителей в шахматы, а с мечом и луком управлялся так, что все только диву давались. И решил он сделаться великим мудрецом и посвятить свою жизнь науке. И он учился еще пять лет и постиг все науки, которые только знал. И решил он тогда стать великим мастером шахмат. За год узнал он о шахматах все и отправился обыгрывать одного мудреца за другим, и всякого, кого он обыграл, он кидал в темницу.
И случилось как-то принцу услышать про того самого мудреца, и он решил не успокаиваться, пока тот не сыграет с ним.
Тогда отправился он в долгий путь к дереву, на котором жил мудрец, и забрался по нему, ведь он был всего лишь маленький мальчик.
Когда он забрался на дерево, мудрец сидел там один, ведь он был мудрец и знал, что придет принц, поэтому отослал детей пораньше, а сам сел и стал вырезать из дерева шахматы, ведь своих у него не было.
- Это хорошо, что ты вырезаешь шахматы, старик. – С пафосом сказал принц, совсем как герой его любимой книжки. – Потому что я намерен выиграть у тебя.
- Правда? – мудрец посмотрел на него, словно только заметив. – Тогда, может быть, ты поможешь мне? Почему бы тебе не вырезать свою часть фигур?
Но принц был очень гордым и отказался. Тогда мудрец сказал:
- Как же ты тогда будешь играть? Ведь я вырезаю фигуры только для себя, а для тебя фигур у меня нету.
И принцу пришлось взять кусочек дерева и начать вырезать для себя шахматы. Вначале он работал молча, но работать молча было скучно, и он спросил:
- Говорят ты великий мудрец, старик. Так поведай мне, какая игра самая мудрая и великая.
- Шахматы. – Бросил мудрец, даже не подняв головы. Хотя сам он, конечно больше любил такие игры как прятки и шарады, но принц не был мудрецом, а значит и не смог бы его понять.
- Воистину ты великий мудрец, раз сознаешь это.
Но вот и доска и фигуры были готовы, и принц с мудрецом сели играть свою первую партию.
Мудрец играл белыми, а принц черными. И принц выиграл за два хода.
- Ты проиграл, старик, и теперь я брошу тебя в тюрьму.
- Не спеши, - сказал мудрец, - наверное, дело в фигурах. Мои недостаточно хорошо сделаны, вот ты и выигрываешь. Сыграй-ка со мной моими фигурами, а я твоими.
И принц согласился.
Теперь он играл белыми и выиграл в три хода.
- Ты смеешься надо мной, старик! Ты все время ходишь одинаково!
- Ты еще не заслужил, что бы я сыграл с тобой по-настоящему. – Ответил мудрец и пошел варить сладкую вату. Уж очень он любил слушать музыку сфер, кушая сладкую вату.
А принц сидел, молча глядя на доску и думал, как бы ему обыграть мудреца, что бы тот перестал ему поддаваться.
Тут надо рассказать, что было у мудреца кресло-качалка, которое все время скрипело, и сколько бы мудрец его не чинил, он все никак не мог починить его до конца. Если оно переставало скрипеть, то начинало заваливаться на правый бок, если оно уже не заваливалось, то сидеть на нем было неудобно, если сидеть на нем было удобно, то оно начинало скрипеть.
И мудрец сказал принцу:
- Почини мое кресло, и я сыграю с тобой по-настоящему.
И принц взялся за починку кресла. Он работал над ним день и ночь, все время предвкушая, как обыграет мудреца в шахматы. А к мудрецу приходили дети и он снова вернулся к своему привычному образу жизни: рассказывал сказки и чинил шляпу, слушая музыку высших сфер, если выдавалась минутка, свободная от варения сладкой ваты или игр в жмурки.
Принцу страсть как хотелось присоединиться к нему, но он должен был работать над креслом и все что он мог – это только краем уха слушать волшебные истории, что рассказывал мудрец.
Починить же кресло ему все никак не удавалось. То оно заваливалось, то скрипело, то становилось неудобным, а то и все вместе. И когда он уже отчаялся, когда решил, что это задача невыполнима, он услышал, как мудрец рассказывает детям сказку о сути вещей.
- Когда вам нужно сделать что-то действительно невозможное, - говорил мудрец, - просто послушайте суть вещей, которая хоть и тихо, но всегда звучит в воздухе. И она расскажет вам что делать. – И с этими словами он вытащил из воздуха поднос с мороженным и угостил им всех, кроме принца.
Принцу, конечно, тоже очень хотелось мороженного, но он побоялся показаться ребенком и ничего не сказал.
Вместо этого он прислушался к сути вещей и спросил, как можно починить кресло. А суть вещей в ответ спросила, зачем ему это. И принц сказал, что он хочет обыграть мудреца в шахматы.
- Ты тщеславен, но хочешь чего-то добиться, а значит хоть от части, но это благая цель.
И она открыла ему, как починить кресло. Так что принц быстро сделал его как новым: так что оно больше не скрипело, не заваливалось и даже стало удобным.
- Хорошо. – Сказал мудрец, осмотрев кресло. – Но я все равно не буду играть с тобой как с равным, а чтобы тебе не было так обидно, можешь взять кресло себе. Для меня оно теперь слишком новое.
И он опять ушел играть с детьми, оставив разочарованного принца сидеть в починенном им кресле. А принц решил просто вежливыми словами усыпить бдительность мудреца и заставить того играть с ним в шахматы на равных.
- О мудрый, - сказал он приблизившись к мудрецу. – Ты столь велик и умен, что я склоняюсь пред твоим величием. Прояви же его, сыграй со мной в шахматы.
- Я не играю в шахматы на равных с теми, кто мне не равен. Но вон там, в углу лежит старая-престарая шляпа моего дедушки, сколько бы я не чинил ее, в ней всегда остается хотя бы одна дырка. Быть может, если ты починишь и ее, я соглашусь сыграть с тобой на равных.
И принц принялся за работу, время от времени отрываясь чтобы послушать о чем говорит старик. А однажды, когда мудрец с детьми играли в прятки, он подошел к мудрецу и спросил можно ли ему присоединиться.
И мудрец ответил:
- Любой, кто хочет, может присоединиться к нашей игре. Мы будем рады и тебе.
Так принц получил разрешение играть со всеми. И он понял, что хочет уже не выиграть у мудреца, а стать ему равным.
Но шляпа все никак не желала чиниться, и в ней по-прежнему оставалась, по меньшей мере, одна дырка. И даже самая суть вещей не могла ему помочь.
Тогда принц решил, что мудрец над ним посмеялся и, дождавшись ухода детей, вернул шляпу.
- Вы просто посмеялись надо мной, мудрейший. – Чуть не плача от обиды сказал он. – Эту шляпу починить невозможно, даже суть вещей не может дать ответ как сделать это.
И тогда мудрец вернул ему шляпу со словами:
- Есть вещи, которые может раскрыть тебе только музыка сфер. Прислушайся к ней, и ты сможешь починить эту шляпу.
И мудрец ушел вырезать из дерева новые шахматы, а принц прислушался к музыке сфер. И когда он услышал ее, музыка сфер спросила:
- Зачем ты спрашиваешь у меня?
И принц сказал, что хочет, чтобы мудрец признал его равным себе.
- Что ж, ответила музыка сфер, ты глуп, но ты стремишься к познанию, а значит хоть отчасти, но это благородная цель.
И с ее помощью принц починил шляпу.
- Что ж, - сказал мудрец, - хорошая работа. И шляпа теперь твоя, для меня в ней слишком мало дырок. Вот только в шахматы я с тобой играть не буду.
И принц смирился со своей участью, решив, что видно он просто недостоин. Он по-прежнему играл с детьми и слушал сказки, он пил с мудрецом чай и они вместе иногда тихонько напевали музыку сфер, но принц больше не заикался о шахматах, называя мудреца учителем и проникаясь к нему все большим уважением. Наконец-то он понял, что учитель сам давным-давно мог починить и шляпу и кресло, но любил их такими, какие они есть, как любил детей и музыку сфер, и суть вещей, как любил мир и Бога, и Слово, и вообще все-все на свете.
И еще, конечно, сладкую вату.
Случилось так, что один из охотников как-то подстрелил сову, и она с раненым крылом едва-едва добралась до ближайшего дерева, буквально свалившись принцу на голову.
- Что мне делать, учитель? Я не умею лечить, как мне помочь этой птице?
- Ты знаешь музыку сфер, и суть вещей, - улыбнулся учитель, - и есть лишь одно, чего тебе не хватает, чтобы начать исцелять. Но самого главного, без чего птица наверняка не выживет, да и никто не выживет.
- Что же это учитель? Что на свете может быть такого, без чего и музыка сфер и суть вещей теряют смысл?
- Это любовь. – Просто сказал учитель.
И принц по настоящему осознал, что такое любить. Просто любить все живое вокруг, как это мог учитель.
И сова выздоровела, а принц узнал, что на самом деле, если любить, то для исцеления не нужны ни суть вещей, ни музыка сфер.
И когда сова, благодарная за свое спасение улетела, мудрец положил принцу руку на плечо и указал на шахматы:
- Я сделал их специально для тебя. – Признался он. – И теперь, когда ты научился тому, что есть любовь, мы можем сыграть на равных. И я больше не буду поддаваться, обещаю.
И на сей раз принц сел и играл белыми, а учитель больше не повторял своих ходов, как в первые два раза.
И принц выиграл на четвертом ходу.
- Вообще-то я плохо играю в шахматы, - признался мудрец, - мне больше по вкусу прятки.
- Так что же я всегда был лучшим, чем вы шахматистом?
- Безусловно.
- И я зря все это узнал?
- Разве ты хотел бы разучиться? – удивился мудрец.
- Нет, конечно, нет. – Рассмеялся принц. – Просто смешно, что то, что я искал, уже у меня было. Выходит, от своей великой цели я не получил ничего, кроме знания о том, что она уже у меня была.
- Отнюдь. – Возразил мудрец. – Ты получил право сыграть со мной как с равным, и узнать, что играю я плохо.
Тогда принц улыбнулся, нахлобучил на голову остроконечную, подаренную мудрецом шляпу, поклонился учителю и, не оглядываясь, пошел прочь.
Выбирать себе длинное и тонкое дерево, на котором будет много детей, и где он будет варить сладкую вату, слушая музыку сфер.